*Ответа не последовало, лишь эхо вторило низким, убегающим вдаль голосом.* Ну... Приблизительно на это я и рассчитывал. Тот же лабиринт. И что на этот раз? *Зеркала пришли в движение, но Чернокнижника, преодолевшего уже три уровня сознания Аники Лисс, этим было не удивить. Совершенно неожиданным стало появление в пляшущих стекляшках Сэптимуса. Крогстад замер, даже перестал дышать. Он, не моргая, смотрел в ближайшее стекло, которому вторили сотни других. Всё вроде было реально… Но опять же, как бывает в любом сне, даже в самом близком к реальности: какая-нибудь мелочь, пусть и неприметная, но отличается. Также было и здесь, только гораздо шире - нарушение временного континуума.* Тут мой сын слишком юн, а шлем я выковал эму этим летом. Должно быть, профессор Лисс видела его мельком, и, примечая особую привязанность шалопая к доспеху, решила, что он возится с ним с малых лет... Хорошо, что хоть эта деталь не совпадает с реальностью, я уж было решил, что всё это взаправду... *Лордеронский старший, улыбаясь, по-отечески заботливо посмотрел на проекцию сына. Пригляделся. Улыбка тут же спала с его губ. Лордеронский младший был крайне напуган, но чем именно - старший понять не мог. Он даже толком не понимал, где находится его рыжее чадо - всё вокруг было окутано тёмной завесой. Однако на этот раз звук был. Сэптимус звал отца, в его голосе чувствовался страх.* Что же могло его запугать? Он ведь с раннего детства практически ничего не боялся...
- Я зде... *Начал было отец, потянувший руку к мальчику, но осёкся, когда пальцы коснулись безжизненного стекла. Тут же за спиной обладателя шлема появилась "Аника-4": её волосы были темнее и короче, чем у "Аники-3", но она всё же была моложе "Аники-1".* Какой-то Терминатор, честное слово... *Волнение, обуявшее холодный разум скандинава при виде своего испуганного единственного сына, начало постепенно утихать, так как волчица начала успокаивать рыжика. Если на того и это подействовало, то на мужчину - ни капли. Его переживание начало возрастать в геометрической прогрессии, когда он увидел очи девушки, не чем ни отличающиеся от того стекла, в котором происходила сея сцена.* Это уже не только её воспоминание... Это... Обрывки и моей жизни, иначе как бы она смогла воссоздать образ пятилетнего Сэпти? О нет... Это уже мои воспоминания! Очевидно: сперва вторгшись в тело Аники, а теперь и в её сознание – я открыл доступ к своему! Вот почему я чувствую ту же боль, переживания, что и она… А теперь вижу, как наши сознания, вступив в симбиоз, перемешивают образы из нашего собственного прошлого, воссоздавая одно - общее. На месте Сэптимуса должен быть кто-то другой... Но почему он? Может, чтобы я смог понять Анику? Прочувствовать - каково это? *Раздумья, которые всячески старались заглушить переживания отца, вновь были прерваны очередной деталью происходящего, в результате чего не только все их старания были сведены к нулю, но и стало только хуже. На левой руке девушки красовался некий знак, состоявший из черепа и змеи. Вокруг будущих декана и её студента из тьмы возникали тени в масках. Отовсюду послышалось шипящие шептание, призывающие к... Убийству!*
- НЕТ! *Воскликнул Крогстад и, сжав руки в кулаки, ударил ими по зеркалу. Происходящее выглядело так реально и правдоподобно, а отеческие чувства, долг, брали верх над разумом, что в итоге мужчина постепенно начал выходить из себя. Он опёрся руками о прохладную гладь и припал к ней. На лице снова выступил пот, а в голубых глазах зародились влага. От наплывающего гнева губы сжались. Но как только потомок викингов завидел коварный блеск стали в руках мушкетёрки, он отпрянул от зеркала. Шатаясь, сделал несколько шагов назад...*
- Нет... *Обессилено прошептал он. Голубые глаза, в которых наряду со злобой поселилось отчаяние, вцепились в карие, мимолётно блеснувшие жизнью. Но лишь на мгновение, ибо их тут же заволокло хладной решимостью. Из толпы теней выдвинулась одна, лысая, с синеватой кожей и краснеющими глазами. В любой другой ситуации ,у Крогстада это вызвало бы приступ смеха, но сейчас - всё ровным счётом происходило наоборот. Нервы на пределе, бешеный стук сердца, кулаки сжаты так крепко, что скорее напоминали два булыжника, а голубые глаза с алыми губами нервно дёргались. Мужчина, собрав остатки самообладания, выдавил...*
- Держись сын... *Замах. Блеск стали. Рассекающий воздух режущий удар. Звук порванной одежды… Плоти... Латный шлем из безжизненных со звонким грохотом упал на закапанный кровью мрамор, а бирюза, жалобно вспыхнув, угасла навсегда... Неизвестно, что творилось у мужчины в голове, при виде смерти своего сына от руки той, которую, жертвуя своими силами и рискуя жизнью, он сейчас пытается спасти. Оледеневшие глаза, проводив упавшее на пол тело беззаботного рыжего солнца, жадно впились в ту, которая "доказала свою преданность." Крогстад, наклонив голову влево-вправо, отчего послышался хруст, с неистовой яростью устремился прямиком в зеркало.*
– АААА! *Рыча кричал он, размахиваясь и нанося с разбегу беспощадный удар по бесчувственной зеркальной глади. Раздался треск и перезвон. Прозрачные куски вперемешку с серебряными ливнем хлынули на пол. Обуянный яростью скандинав жадно дышал. Из разодранных костяшек правой руки струилась кровь. Разрушитель поднял глаза... В метрах десяти от него стояла чёрная персона, с которой будто бы стекала тьма. В пришельце чувствовалась тёмная магия такой силы, от которой даже смердило. Разгорячённый разум Чернокнижника, ни секунды не мешкая, выдал ответ.* Паразит. *Красные глаза антропоморфного существа вспыхнули - героя пронзила жуткая боль, которая, слившись с пережитым пару мгновений назад, согнула мужчину и повалила на пол, но раздражённых глаз он не отвёл. Фигура степенно развернулась и исчезла во тьме.*
- Врёшь, не уйдешь! *Прорычал последний Лордеронский и, с трудом поднявшись, устремился по следу того, кто разбил всю его жизнь словно хрупкую стеклянную гладь, осколки которой остались смиренно лежать в пустоте...*
